В 80-х гг. VII в. в Приазовье локализовались булгары. Хан (каан) занимал высшее положение в каганате, и к именам булгар занимающих эту должность, традиционно прибавлялось слово хан-«каан», «кааны»-кровь, род, покровитель, правитель. Жена хана (каана) назывались хатун «катун»-госпожа, которая занимала достаточно высокое положение. Жена хана (каана) имела право присутствовать на собраниях знати, а хан (каан) принимал решения в присутствии своей супруги-хатун (катун). После шла кочевая аристократия – «бейи», «беки», старейшины «ак-баш»-белая голова (со значением «ак»-благородный), которые управляли племенными объединениями. Среди них были: «олу-бейи»-великие бейи, «тумен-бей»-бей десяти тысяч, «кол-беи»-бей 12 родов, «кёк-бей»-бей рода.
Бейи были высшим сословием общины, степной аристократией, по праву происхождения из рода, особый статус которого в руководстве делами племени считался неоспоримым, освященным согласно традиции.Термин «бей» у древнетюрок использовался в значении князь, господин. Обязанности судьи выполняли самые авторитетные «беи». «Бей» осуществлял суд на вечной социальной основе, при этом, участники суда доверяя «бею» справедливость, говорили: «У камня нет корня, у судьи нет родни», а судья отвечал за справедливость решения перед Богом «Тенгри». За преступление должно было следовать возмещение ущерба. Тюрки рождались свободными и тюрем у кочевников не было. За каждое преступление должен был следовать штраф - «ёдек». Единицей измерения штрафа был скот, допускалась замена дорогой одеждой и украшениями. За средние деяния обычно применяли «ёдек»-«ат-тул»-лошадь и тулуп. Наиболее часто применяли «ёдек» в сакральной для тюрок цифре девять, оттого он назывался «докуз» и их могло быть от одного до девяти «докузов». Для справки: слово «доказательство» у славян возникло от тюркского выражения «докуз», применяемого при решении споров. Если виновный не обладал необходимым количеством скота, то «ёдек» за него платили его родственники. Если родственники оплатили не весь «ёдек», то виновного наказывали от одного до девяти «докузов» плети-«камчи». Если оплаты не было и это уже было не первое его преступление, то виновника изгоняли из аула и это было очень позорным и страшным наказанием, так как выжить в степи одному невозможно. По завершению любого дела «бей» совершал обряд примирения - «татулык», при котором потерпевший и обидчик держали кусок кожаной узды по концам, «бей» разрезал его ножом пополам говоря: «Этот спор был разрезан на части, как эта узда». После этого спор и претензии уже не возобновлялись. Звание «илик» – правитель носили главы крупных племенных объединений. Исключительную роль играл «сюр-баши» - предводитель войска. Дальше шли «баши» во главе аулов и главы-старшины, возглавлявшие воинов отдельных семей – «оглан», «олан». Прочий люд назывался «кара бодай»-чёрная пшеница - это служанки, наёмные работники-«чирак» и пастухи-«чёбан». Тех, кто занимался земледелием называли «тарыгчи», «тары» у кыпчаков означало - пшеница, а у узов (огузов) - просо. У древних тюрков никогда не было рабства, даже военнопленный в степи уже не раб, а член рода. Не было эксплуатации человека человеком, ибо скот пасётся сам по себе! Один пастух справляется с отарой овец, три табунщика - с табуном коней. Остальные готовились к боевым походам, заботясь лишь «о доблести, о подвигах и славе». Как известно, булгары, кыпчаки, узы (огузы) были искусными воинами, они рождались в седле и в седле умирали. Скотоводство, охота воспитывали воинственный дух. Находчивость, выдержка, удаль, храбрость у булгар, кыпчаков, узов (огузов) как и у всех тюркских кочевников, веками культивировались под влиянием их главного занятия - скотоводства и охоты. Зверь в степи не переводился и на охоту шли всем племенем. Облавная охота требует определённых навыков и она была подготовкой к воинскому делу. Охота - это добыча мяса, которое было основной пищей тюрков, поэтому даже во время воинских походов они устраивали охоту, чтобы пополнить запасы. Мужчины-булгары увлекались верховой ездой и стрельбой из лука. Распространенными видами состязаний были борьба-«гюреш», метание копья-«сенге атмаа», скачки на лошадях-«ат ярашмалары». Основным занятием булгар, кыпчаков, узов (огузов) было скотоводство. Они разводили лошадей, крупный рогатый скот, овец и коз. Скот отмечался родоплеменными метками тамга-«танба». Воровавший скот приговаривался к смерти, казнь была жестокой - его привязывали к лошади и тащили по камням. Значение скота отражено в гагаузской поговорке: «Хайван варкан, катык та, эийим да вар» – Пока есть скот, будет и еда, и одежда. Однако наиболее важным животным у степняков считался конь-«бейгир»,«ат» . У гагаузов есть поговорка: кто не ездил на лошади верхом-«атлы», тот всю жизнь ходил пешком. Древние тюрки первыми в мире приручили лошадь «ёрту бейгири»-домашняя лошадь, используя её как в мирном, так и в военном деле. Булгары разводили большие табуны лошадей-«ат сюрю». В повседневной жизни конь и кыпчак дополняли друг друга. Конь – традиция, дух предков, то, что спасало их в степи. На нем они жили и с ним умирали. В народных преданиях бытует даже выражение: «Гроб кыпчака – на спине у коня». Лошади придавали кочевникам динамизм, позволяя им овладевать широкими степными просторами. Кроме вождей и знамен, были у них истинные, боевые товарищи их верные кони. Армии булгарских, кыпчакских, узских (огузских) племен целиком состояли из конницы, поэтому многие историки называли тюркскую цивилизацию того периода цивилизацией «конных кочевников» или «оседло-кочевого племени». Сильная армия составляла фундамент тюркских государств. У тюрков воины-«огланы» в качестве оберега носили одну серьгу в ухе. Это означало, что он единственный сын в семье или последний в своем роду и «сюр-баши» его не ставил в первый боевой ряд. Роль сыновей у тюрков была особой. Сыновья были воинами, наследниками и продолжателями рода. Над колыбелью мальчика вешали небольшое изображение стрелы и лука из металла. Это был оберег, который отгонял злых духов и символ воина, который должен был придавать мальчику смелость. Мальчик должен быть воином и его символом был конь и стрела. Девочка должна быть хозяйкой очага и мастерицей. Символом девочки была ласточка. Её раздвоенный хвост, острые крылья и металлический блеск оперения напоминают ножницы, образ которых служил символом души девочки. Потому многие девочки получали при рождении имя «Карлыгаш» – ласточка. Если после отца оставался сын значит, остался он сам, если осталась дочь, значит остался только след. Мальчик, еще не умевший ходить, уже сидел на лошади-«атлы», намертво вцепившись в ее гриву. А когда его ноги привыкали крепко держаться за конские бока, освободившиеся руки начинали натягивать лук или бросать аркан на все, что попадалось ему на глаза. Прямо с седла, не целясь, он сбивал еле видимую в небе дичь, а бегущего коня арканил с тридцати шагов в одно мгновение. Подрастая, он получал в руки дедовскую саблю-«кылыч». С этого момента он считался настоящим воином-«огланом». Опасность, исходящую в степи от врага-«душман», он чувствовал мгновенно. Кыпчаки-воины постоянно прибегали к особой военной стратегии и тактике. «Степняки страшной конной лавиной, – пишет Ильяс Есенберлин в книге «Кочевники» - бросались на врага, засыпая его стрелами. Если противник выдерживал их натиск, они моментально поворачивали послушных коней и исчезали в степной дымке.
Противник, вдохновленный успехом, часто не выдерживал и устремлялся за ними в погоню. И тогда на него неожиданно обрушивался ураган стрел, летевших из оврагов и степных балок. Дело разгрома противника завершали возвращавшиеся всадники». Животные круглый год находились на подножном корме. Булгары были вынуждены переезжать на новое место, когда старые пастбища истощались. Таким образом, два-три раза в год менялись места стоянок – кочевья. Главной пищей кочевников булгар, кыпчаков, узов (огузов) служили: просо-«тары», пшеница-«бодай», хлеб-«екмек» («екин имек»-зерновая еда), пресные лепёшки «пита», лепешки на молоке-«чурек», пирог «кумеч» (кулич), мясо-«йаны», молоко-«сють», сметана-«каймак», творог-«иишимик», творог из сыворотки овечьего молока-«нуур», брынза-«пийнир», кефир-«йурт», кумыс-«кымыс». На праздники пили молочную водку «архы», готовили её из забродившего молока кобылиц и коз, там высокое содержание сахара и почти нет жиров. В народной кухне гагаузов прослеживаются многие черты кочевого быта, например в особой обработке молока, хранении мяса, творога, брынзы в шкуре. Приготовление баранины в шкуре в гагаузской кулинарной традиции называется «кюр». Это же название блюда есть у калмыков и похожие блюда есть у казахов, киргизов, и у всех тюрков Волжско-Дунайского региона. Сладкую водку-«татлы ракы» гагаузы делают из красного винограда с добавлением аниса и трав. Одежду булгары, кыпчаки, узы (огузы) шили по собственным степным образцам. Повседневной одеждой степняков служили рубахи-«гёльмек», войлочный кафтан-«бешмет», «чапан», «чекмень», «ермек», широкие шаровары-«дон», пояс-«кушак»-«кыпак» на который подвешивали кожаные ножны для оружия-«силехлык», шапки-«башлык», «калпак», кожаные сапоги-«башаки», башмаки-«айккабы» и постолы-«чарык». Исключительно тюркской одеждой были безрукавки, женский сарафан «сарайфистан»-дворцовое платье. Укороченный летний вариант безрукавки носили и мужчины и женщины назывался - «гююслюк»- нагрудная одежда, осенний кожаный вариант с мехом во внутрь назывался «гюзлюк»-осення одежда. В холодный период носили кожаный полушубок-«кюрьк», длинный его вариант-«тулуп», войлочные штаны-«аба дон», кожаные штаны мехом во внутрь-«мешин». Для справки: безрукавка у гагаузов - неотъемлемый элемент национального костюма, как правило, чёрного, голубого или белого цвета, о широкой популярности которой говорят её названия: минтан, бондица, кептар, пошки, кожук, гююслюк, гюзлюк, жамка. Безрукавки украшались аппликацией-«жугрантлы пошки», где явно угадывались тенгрианские орнаменты. Жилища булгар, кыпчаков, узов (огузов) представляли собой круглые юрты «ёртю» (гаг.) крыша, на языке булгар, кыпчаков, узов (огузов) означает дом. Кибитки «кюйме»-жилища на повозке из войлока или шкур животных и юртообразные сооружения меньшего размера шатры из войлока назывались – «чадыры», или «чумы»-шалаш из шкур на кольях. Разобранная юрта грузилась на большие четырёхколёсные повозки «араба» и малые двухколёсных «арба» и легко перевозилась на новое место. Стены юрты были обтянуты спрессованной шерстью-«япаа», войлоком-«аба», одетыми на деревянный решётчатый каркас-«кереге», который состоит из отдельных секций решеток «канат»-крыло. Способ расположения и внутреннее устройство юрты были строго определены традициями. Юрту всегда устанавливали на ровном открытом солнечном месте. Она служила кыпчакам не только жилищем, но и своеобразными солнечными часами. Для этого жилища древних тюрков ориентировались дверью – «капу, капа» на восток. При таком расположении входа восход солнца освещал юрту и служил и дополнительным источником света. В юртах не было окон и в тёплые дни двери жилища стояли открытыми. Внутреннее пространство юрты условно делилось на две части. Обычно, правая сторона считалась мужской. Тут хранились вещи хозяина, инструменты, конская упряжь и оружие. Оружием булгар, кыпчаков, узов (огузов) на раннем этапе были мечи-«наркескен» и палаши-«сэмсэр», затем стали использовать сабли-«кылыч», длинный прямой кинжал-«кынчар бычак» и короткий слегка загнутым клинком нож-«ауч чакы», боевые топоры-«чёкан», булавы-«боздукан», кистени-«басалык», палица с шипами-«шоклар», копья-«сенге», остроконечные шлемы-«шишак», круглые щиты-«калкан», кольчуги-«бектер». Боевых лошадей защищала кожаная накидка на войлочной подкладке, представляющая собой панцирь из нарезанных пластинок лошадиных копыт. Особо надо отметить легендарные составные луки булгар, кыпчаков «сайдак», «саадак» с загнутыми в обратную сторону плечами, традиционное оружие степняков, которые состояли из дерева, как основы, обклеенные роговыми пластинами, сухожилиями и обтянутые сверху тонкой кожей.
Составной лук булгар, кыпчаков, узов (огузов) - «сайдак», «саадак» в сложенном состоянии
Лёгкий небольшой лук был поистине совершенным стрелковым оружием своего времени. Рекурсивная форма делала его мощной натянутой пружиной, для стрельбы не требовалось применение большой силы и это позволяло поражать противника на скаку, на достаточно большом расстоянии. У булгар, кыпчаков, узов (огузов) лук со стрелой символизировал каганат. Лук означал власть хана (каана), а стрелы – «ок уз» (прямая стрела) означали род и племя. Надо отметить особую роль у тюрков кочевников плети-«камчи», которая была не просто атрибутом конской упряжи, необходимой в повседневной жизни, а принадлежностью воина-«оглана». Считалось, что камча оберегает от злых духов. Тюрки издревле говорили о ней: «Незаметна в руке и незаменима в бою». Так отмечали важную роль камчи в повседневной жизни и в воинском деле. С помощью камчи искусный воин в бою мог выбить противника из седла, а металлический стержень на конце мог нанести серьёзное увечье. Заходить в гости с камчой в руках было запрещено — это означало недобрые намерения. Входя в дом камчу вешали у входа в специально отведённое для этого место. Камча могла быть сплетена из четырёх, восьми, двадцати и даже сорока плетей, а рукоять была из твёрдых пород дерева или рогов диких животных. Камча являлась символом власти и передавалась по наследству от отца к сыну. Великий кыпчак Чингизхан, выросший без отца, нашел в степи необыкновенного плетения камчу с позолоченной ручкой. Это был знак свыше и это придало ему силы выбраться из нищеты, в которой пребывала его семья после гибели отца. Камча стала символом его будущей власти над миром. Миролюбивый народ пастухов монголы построили крупнейшую в мире конную статую Чингисхана, где Властелин мира правой рукой опирается на позолоченную рукоять камчи.
Противоположная (левая) сторона юрты считалась женской. Там хранились посуда и прочая домашняя утварь, женские и детские вещи. Такое деление соблюдалось и во время застолий. В самом центре юрты находился очаг, сложенный из жженого кирпича «кир пишир», что по-тюркски означает «печеная глина». В центре свода прямо над очагом было дымовое отверстие – «баджиа», которое являлось единственным «окном» кочевого жилища. Стены юрты украшались войлочными и шерстяными коврами, разноцветными тканями. Нижнюю часть юрты украшали, дошедшими до нашего времени с кочевых времён, узкими коврами – «палатар». Пол был земляной, поэтому его покрывали войлочными подстилками и шкурами животных.
Часть юрты напротив входа считалась самой почётной. Там выставлялись семейные реликвии, традиционные для булгар, кыпчаков, узов (огузов) стяги «гёк байрак» небесно-голубого цвета с белыми равносторонними крестами – «хач», «аджи» и боевые знамёна с золотой волчьей головой. Гостеприимство было в традициях кочевых булгар, кыпчаков, узов (огузов). Особо почётные гости, приглашенные в юрту, независимо от того были ли они из соседнего рода или купцы чужестранцы, по обычаю гостеприимства становились «кунаками», «достлар» – друзьями хозяина. В юртах булгар, кыпчаков были круглые низкие столики – «софра», которые сохранились у гагаузов, крымских татар и на Кавказе. Мужчины садились на маленькие табуретки, или на постеленные шкуры и войлочные коврики подстилки, а женщины на маленькие подушечки. Почему «софра» маленькая? Конный строй булгар, кыпчаков, узов (огузов) был из трёх всадников. В походах три воина-«оглана» втыкали мечи в землю и один клал сверху шит-«калкан» получался маленький столик на трёх ножках, а садились на сёдла, поэтому и стульчики у «софры» маленькие. Чашей для трапезы служил шлем-«шишак» старшего по возрасту, поэтому чаши-пиалы имеют форму воинского шлема. За круглым столом нет иерархии, там все равны.
У булгар, кыпчаков, узов (огузов) были свои обычаи и традиции, связанные с правилами поведения в юрте, и каждый в семье старался их соблюдать. Их нарушение считалось дурным тоном, признаком невоспитанности, а иногда даже могло оскорбить хозяев. Например, при входе нельзя было наступать на порог, садиться на него. У тюркских кочевников было особое отношение к огню-«атешь» домашнего очага-«учагы». Запрещалось лить воду, а тем более плевать в огонь, нельзя было вонзать нож в очаг, касаться огня ножом или острым предметом, бросать в него мусор. Считалось, что это оскорбляет дух домашнего очага. Запрещалось передавать огонь очага в другую юрту.Считалось, что тогда счастье может покинуть юрту.
Хранителем огня служил светильник «чырак», заправленный топлёным жиром, который стоял на деревянной резной подставке и в ночное время освещал юрту.
Кочевой быт располагал к металлической посуде, которая, как правило, была из меди-«бакыр». Ведро-«су бакыры», котёл-«казан», блюда-«чанак», чаша-«пиала», ложка «кашик» (ковшик), кувшин-«кумган», «кюп», терракотовая чаша-«чёльмек», небольшая керамическая чаша-«фильжан», посуда из дерева, кожаные бурдюки-«тулум» и сосуды из тыквы-«сусак».
Положение женщин у наших предков было достаточно высоким они носили украшения: нагрудное ожерелье-«муинса» из монет; ожерелье из жемчуга-«инжя-муенса»; брошки-«юзю»; воротниковые украшения «яка чылбыры»; поясные застежки «каптырма»; серьги-«купа», кольца-«юзюк», браслеты-«билизик», бусы из самоцветов округлой формы-«бонджюк» и бисера-«седеф». Жемчужным ожерельем-«гердан» девушки украшали лоб, гребень-«тарак» часто был инкрустирован и был непременным женским атрибутом одежды и др. Все украшения, как правило, носились с детства и обладали силой оберега. Это отражено в гагаузском фольклоре, в словах народной песни: «Бойнум аарер, Йа биaн пазара варайым Бойнум аарер, Бонжук бойнума алайым» ! – Шея болит, шея болит. Ну-ка, я схожу на базар и куплю бусы для моей шеи. И «Анным аарер, Йа биaн пазара варайым Анным аарер Гердан анныма алайым»! – Головушка болит, Головушка болит, ну-ка, я схожу на базар, Куплю ожерелья для лба.
В свадебных обрядах большую роль играл уровень и состоятельность претендента на руку и сердце девушки. Но девушки были свободны в выборе мужа, могли отказывать не понравившемуся жениху. Делалось это, как правило, деликатно, чтобы никого не обидеть. Выбирали невесту (жениха) не только по красоте лица и тела, а по наличию ума и чести, и по традициям фамилии и семьи. Для женихов существовала древняя мудрость: «Прежде, чем брать замуж девушку, узнай кто её мать». Считалось, что с «кунаком», «достлан» сводит ангел-«вристи», а со сватами сводит сам Бог-«Тенгри». Для молодоженов возводились специальные белые чадыры, которые назывались «ак ев», а само слово «евленмяя» или «евлилик» (буквально – «обзавестись жильем») означало желание двоих жить под одним кровом. По тюркским обычаям у булгар было два имени. Когда ребёнку исполнялся год ему давали детское имя, а в юношеском возрасте, в зависимости от того, как юноши и девушки себя проявили, они получали прозвище, которое становилось их именем.
Кочевая семья была патриархальной и в ней существовала строгая иерархия. В семьях тюрков дети не называли собственными именами не только родителей, как принято у европейцев, но и братьев, и сестер отца и близких родственников, для которых существовали традиционные обращения, связанные иерархией внутрисемейных отношений. Для справки: у гагаузов дядя со стороны отца – «мыджи», «чучу», со строны матери – «учу, дайка», старший брат – «батю», а его жена – «булю», старшая сестра – «каку», зять – «еништя», невестка – «гелин», тётя со стороны отца – «лелю». Муж и жена обращаются к друг другу по именам. У тюрков традиционно уважение и почтительное отношение к старшему поколению. У гагаузов, например, есть вежливое и уважительное обращение к любому взрослому человеку - «джанабин» или «джанабиниз» при обращении к нескольким взрослым людям.
Мужчины были воинами и охотниками, а домашними делами обычно занимались женщины. В работах многих исследователей показано довольно высокое положение женщины в обществе древних тюрков, прежде всего, ввиду ее роли в домашнем хозяйстве как хранительницы священного семейного очага, занимающейся воспитанием детей и ведением хозяйства. Народная мудрость гласит: «Хорошая жена из простого мужа сделает хана». У гагаузов есть традиционное обращение к девушке и к молодой женщине, когда к имени прибавляют слово «мари». Ещё у гагаузов, как и у всех булгар, кыпчаков, узов (огузов) есть тёплое выражение к любимым «джяным» – душа моя. Образ идеальной жены для кочевника отражен и в огузском эпическом сборнике «Китаб-и Дэдэм Коркут» в образе заботливой домохозяйки: «Опора своего дома, это та, которая, когда из степи в дом приходит гость, когда муж ее на охоте, она того гостя накормит, напоит, уважит и отпустит». Ни в одном источнике нет указания на полигамию у древних тюрков. Многоженство некоторыми тюркскими народами было принято позже, как положение шариата, вместе с исламом от арабов, которые, в свою очередь, это переняли от иудеев и бедуинов северной Африки. Поведение и правовые нормы булгар, кыпчаков, узов (огузов) регулировались законом-«йосун», являвшимся носителем традиционности, передававшейся от одного кочевого племени к другому.